В серии работ «Слова» я исследую самобытность русского языка — и через него, самобытность своей художественной оптики. В какой мере я, как русскоязычный нейрохудожник, принадлежу к глобальному сообществу, если мы используем одни
и те же инструменты, но мыслим в разных языковых системах?

Идентичность — это совокупность представлений, ощущений и убеждений, которые художник имеет о себе. Это принадлежность к культуре, языку, мировоззрению. Я думаю и говорю на русском языке. Слова, с их смысловыми оттенками, ритмом, фонетикой, — это фундамент моей системы восприятия мира, а значит и моего искусства.

Создавая работы с помощью нейросетей, я столкнулся с тем, что мне приходится описывать свои идеи на английском языке — даже если изначально они родились в русском. В этом переводе теряется не только точность, но и интуитивная эмоциональная нагрузка. Постепенно я понял: сам процесс перевода слов в промптах стал для меня способом осознать границы своей идентичности. Именно здесь, на стыке языков, обнажается культурная специфика и появляется точка наблюдения за собой как художником.

В русском языке есть слова, не имеющие точных аналогов в других языках. Перевод промптов искажает нюансы важных для моей художественной идентичности понятий: «тоска», «смысл», «совесть», «бытие». В серии работ «Слова» я исследую, как искажается образ, когда смысл переходит через языковую границу.

/Тоска/ — душевное томление, которое трудно описать: это может быть печаль, боль, внутренняя пустота, жажда чего-то неясного, недостижимого. Это состояние, в котором скука, грусть, тревога и даже любовь могут быть переплетены. Ни «melancholy», ни «longing» не передают всей полноты этой эмоции, укоренённой в русской культуре.

/Смысл/ — это не только «meaning», как в английском, но нечто большее: внутренняя суть, направленность, причина существования. Это может быть личное понимание жизни, скрытая логика событий или философский поиск порядка в хаосе. Смысл можно «искать», «терять», «обретать», и каждый раз он несёт не только рациональный, но и глубоко эмоциональный заряд.

/Совесть/ — внутренний нравственный ориентир, живой и порой мучительный голос, который заставляет человека быть честным с собой. Это не просто «conscience», как в английском, а нечто почти священное: стыд перед собой, ощущение вины, которое не зависит от внешнего осуждения, и готовность нести моральную ответственность даже в одиночестве.

/Бытие/ — это не просто «existence» или «being», а ощущение глубокой сопричастности к миру. Это философское, почти метафизическое понятие, охватывающее всё, что есть — видимое и невидимое, временное и вечное. В русском языке бытие можно переживать, осознавать, внимать ему — оно наполнено смыслом, тишиной, присутствием.